Начался только второй месяц нового года, но уже можно подвести кое-какие итоги содеянного за январь. Одним из объективных показателей "содеянного" является рейтинг. Сводные рейтинги нашего сайта теперь находятсяв открытом доступе. Кликнув на эту ссылку Вы сможете самостоятельно оценить их (поверьте, рейтинги объективны, это автоматические сводки от сайта Мэйл.Ру). Подобные рейтинговые диаграммы мы будем публиковать каждый месяц, как для любопытствующих читателей, так и для самоконтроля.
А ещё на прошлой неделе мы получили "Сводный портрет подписчика". Оказывается, 82% из 449 наших подписчиков - мужчины (остальные, разумеется, женщины). Более половины аудитории имеет высшее образование, 15% получают его в настоящее время. Примечательно, что непосредственно в сфере науки работает только 20% подписчиков, а остальные заняты в самых различных областях, даже в органах безопасности, власти и юстиции. Интересно, какой их взгляд на нашу рассылку, что заставило подписаться? Если есть желание - напишите. Это предложение относится и ко всем остальным подписчикам. Подробнейший отчёт о нашей аудитории с комментариями, появится в ближайшее время на нашем сайте.
Мы продолжаем проводить опрос, который на сей раз посвящён состоянию российской науки. "В чём причины отставания российской науки?" - именно на такой вопрос мы предлагаем Вам ответить. Сделать это можно на chemworld.narod.ru .
В этом номере рассылки Вы заметите много нового. Отныне в каждом выпуске будет обзор дискуссий на нашем форуме, а также информация о последних обновлениях сайта. Расширился и обзор сообщений интернет-сми: мы поможем Вам следить за достижениями науки. Кстати, мы приглашаем всех желающих принять участие в нашем проекте, в частности, в деле подготовки интернет-обзора. Всех желающих помочь, а также вопрошающих и недоумевающих и др. прошу писать.
С уважением, Грибанов Василий, гл.редактор chemworld.narod.ru
- 8 февраля 1777 года родился французский химик-технолог Бернар КУРТУА. В 1811 г. из золы морских водорослей он выделил новый химический элемент и назвал его йодом (от лат. iodes - "фиолетовый" - по цвету паров нового вещества).
- 8 февраля 1834 года родился русский учёный Дмитрий Иванович Менделеев. Помимо открытия величайшего принципа природы - периодического закона, этот учёный вошёл в историю как выдающийся общественный деятель, автор знаменитого учебника по химии, председатель палаты мер и весов. А ещё Менделеев - автор химической теории растворов, в ходе её разработки он изучал "соединение спирта с водой".
// Читать биографию...
- 11 февраля 1839 года родился физико-химик, один из авторов термодинамики Джозайя-Уиллард Гиббс. Его имя увековечено в названии термодинамической велечины - т.н. "свободной энергии Гиббса", G.
// Читать биографию...
Версия о том, что Туринская плащаница – изделие Средних веков возникла в 1988 году на основании результатов радиоуглеродного анализа, отнесших христианскую реликвию к периоду между 1260 и 1390 годами, что исключало соответствующую преданию ее роль в качестве погребального савана Иисуса. В январском номере международного рецензируемого журнала Thermochimica Acta опубликована статья бывшего сотрудника Лос-Аламосской Национальной Лаборатории (Los Alamos National Laboratory) химика доктора Раймонда Роджерса (Raymond N.Rogers), который установил, что радиоуглеродный анализ справедлив лишь для маленького кусочка плащаницы, который является искусной заплатой. И этот кусочек от остального полотна плащаницы отличают совершенно определенные химические особенности. В частности, здесь обнаружен ванилин – продукт теплового разложения лигнина, химического соединения, свойственного растительным волокнам, в том числе и льняным. Со временем уровень ванилина в таких материалах как лен падает, и это один из показателей возраста объекта.
Однако на большей части плащаницы ванилина нет, и кинетика распада этого вещества указывает на возраст ткани от 1300 до 3000 лет. Нет ванилина также и в знаменитых свитках Мертвого моря – они тоже льняные и еще более древние, чем плащаница. Ванилин, обнаруженный доктором Роджерсом на подвергнутом радиоуглеродному анализу участке размером с почтовую марку, образовался из лигнина голландского полотна, которое послужило для латания плащаницы и было к тому же подкрашено под цвет основной ткани. Примененный здесь способ окраски появился в Италии уже ко времени падения последнего бастиона крестоносцев перед турками мамелюками в 1291 году – приводит пояснение Роджерса BBС News. Туринская плащаница оказывалась в горящем помещении не один раз с того момента, как впервые стало известно о ее существовании в 1357 году во Франции. Один из церковных пожаров она пережила 1532 году. Но заплатка была сделана до того, хотя не раньше 1290 года – утверждает американский химик. Основное полотно, по его данным, гораздо старше.
Идея его создания зародилась еще в 80-х годах прошлого века, но работы по его постройке начались лишь в конце 90-х годов. Работы идут медленнее, чем предполагалось, но сотрудники CERN убеждены, что конец строительства уже близок. Как ожидается, привести коллайдер в действие удастся в конце 2007 года (ранее предполагалось, что он будет готов уже в 2006).
На строительство и оборудование LHC уходит примерно 90 процентов бюджета CERN (достигающего 660 миллионов долларов в год). Общая стоимость его постройки, как ожидают, достигнет 2,45 миллиардов долларов.
Исследователи надеются, что LHC поможет им воссоздать условия, существовавшие непосредственно после "Большого взрыва", и лучше понять, как происходило образование вселенной. Одним из применений коллайдера станет уточнение так называемой Стандартной модели, теоретической модели материи, которая является основой современной физики элементарных частиц.
В частности, в результате экспериментов в Большом адронном коллайдере исследователи надеются зафиксировать бозон Хиггса - частицу, являющуюся одним из главных элементов Стандартной модели. Как предполагают, именно от бозона Хиггса зависит масса других элементарных частиц, однако обнаружить его экспериментально до сих пор не удается.
"Если частица Хиггса существует, мы ее найдем, - заявил профессор Джим Вирди (Jim Virdee), сотрудник Имперского колледжа Лондона, принимающий участие в работе над Большим адронным коллайдером. - Сейчас физики-теоретики не знают, в каком направлении им двигаться. Так как природа намного умнее наших теоретиков, они ждут результатов наших экспериментов для того, чтобы принять решение".
Проект реализуется под патронатом Российского Фонда Фундаментальных Исследований, Торгово-Промышленной Палаты.
Конкурс проводится для популяризации изобретательской деятельности среди широких слоев научно-технической общественности России, поощрения производственников к внедрению результатов интеллектуальной работы в производство, а также для выявления наиболее талантливых и перспективных разработок и привлечения к ним внимания отечественных и иностранных инвесторов и предпринимателей.
Конкурс начнется в январе и продлится до декабря 2005 года. В декабре, в торжественной обстановке при участии представителей администрации города и правительства области, а также видных деятелей науки и культуры состоится торжественная церемония подведения итогов и награждения участников.
Торжественная церемония награждения участников будет широко освещена в прессе, будет транслироваться на центральных телеканалах и в режиме он-лайн в Интернете. На церемонии выступят видные деятели науки.
Московский Университет нефти и газа им. Губкина. За огромным окном кабинета открывается вид на главное здание МГУ. Мой собеседник – Илья Иосифович Моисеев, академик РАН, химик международного уровня, лауреат трех престижных премий в области науки, в том числе премии «Триумф», ученый, как принято говорить, старой закалки. Он начал научную карьеру во времена, когда слово «карьера» считалось ругательным, публикация статьи об открытии — разглашением стратегической информации, а участие советских ученых в международной конференции было виртуальным в буквальном смысле. Сегодня, когда виртуальные научные диспуты в сети Интернет стали обычным делом, Илья Иосифович Моисеев, рассказывая о прошлом отечественной науки, тем не менее видит в нем массу положительных сторон.
— Илья Иосифович, наверное, вам уже не раз приходилось давать интервью?
— Приходилось однажды, сразу после того, как мне была вручена премия «Триумф». Сейчас о вручении этой премии объявляют заранее, и человек в состоянии все осмыслить. А два года назад со мной случилось иначе. О том, что мне присуждена эта престижная награда, я узнал только накануне ее вручения. И тут же после церемонии у меня брала интервью журналистка с радио. Позже, обдумав сказанное, я перезвонил той журналистке и рассказал ей по телефону совсем о другом. Она отнеслась с пониманием, и в эфир пошло другое интервью, записанное по телефону. Мне это было приятно.
— Кто был вашим учителем в науке?
— Таких людей было двое: Яков Кивович Сыркин и Рафаил Моисеевич Флид.
В поисках своей будущей специальности я посещал лектории, слушая лекции по самым разным дисциплинам. Одну из лекций по химии читал член-корреспондент (а впоследствии академик) РАН Яков Кивович Сыркин. Это был человек невысокого роста, худенький, невзрачный на вид. Но блестящий лектор. Его способность логически мыслить очень увлекала. Он читал лекции об атомной энергии и о строении вещества. Его специальностью была квантовая химия – раздел математики, специально приспособленный для объяснения природы химической связи.
Был еще один человек – профессор Николай Алексеевич Преображенский, профессор из Института тонкой химической технологии. Он был очень крупным ученым, но находил время, чтобы вместе с представителями деканата посещать школы и рассказывать десятиклассникам о науке химии. Рассказывал Николай Алексеевич живо и интересно, хотя и был косноязычен. В отличие от Сыркина, который говорил на хорошем, чистом русском языке, Преображенский глотал некоторые гласные. Но слушать его было очень интересно. И я фактически пошел за профессорами, выбрав тот вуз, где преподавали эти замечательные люди.
— А как вы познакомились с Рафаилом Моисеевичем Флидом?
— Дело в том, что мой Яков Кивович был объектом преследования со стороны тогдашних ревнителей русской науки. Его кафедра физической химии не только не выпускала специалистов, Сыркину долгое время не давали аспирантов и научных сотрудников. И я, познакомившись с Флидом в 1948 году, по его приглашению пришел к нему на кафедру. У Якова Кивовича была, конечно, одна ошибка. Он недостаточно отражал в своих трудах роль русских ученых-химиков, и он сам признавал, что это было неправильно.
— Не хватало пропаганды отечественной науки?
— Да. Это была распространенная ошибка. Я вам приведу один пример. Вот здание, которое перед нами – Московский государственный университет имени Ломоносова. А знаете, когда этому учреждению присвоили имя Ломоносова? В 1947-м году! А почему же не раньше? Университету-то больше двухсот лет. Да потому, что никто не уделял достаточного внимания истории отечественной науки. Сам Ломоносов был «открыт» Меншуткиным где-то в начале прошлого века. А самую лучшую на тот момент книжку по истории русской химии написал немец, Пауль Вальден, член Императорской петербургской академии. Это настоящий роман! Его «История химии в России» была издана в качестве приложения к одному труду профессора Лангенбека, который писал об истории химии вообще. Я увлекся этой темой и доклад, по-видимому, сделал неплохо. И Рафаил Моисеевич Флид меня заметил.
— Гонения на профессора Сыркина были обусловлены только его недостаточным вниманием к истории науки?
— Якова Кивовича обвиняли в космополитизме. В 1948 году состоялась знаменитая сессия ВАСХНИЛ, на которой заклеймили как буржуазных наймитов менделистов и морганистов, то есть людей, которые занимались генетикой. Было ясно, что после генетиков придет очередь химиков, с которыми надо расправиться за их ужасные идеологические ошибки.
— Где же в химии идеология?
— О, найти ее очень просто. В химии была такая теория строения химических соединений (а Сыркин как раз и был специалистом в области строения и природы химической связи). Вот молекула бензола. Она состоит из шести атомов углерода, которые сидят в углах шестиугольника, и шести атомов водорода. Углерод четырехвалентен. А в этом шестиугольнике у каждого атома углерода только три связи. Не хватает еще одной. Вы можете компенсировать этот недостаток формулы, соединив попарно атомы углерода. А теперь я задаю вам вопрос: а почему вы соединили так? Ведь можно было соединить по-другому, чтобы каждый атом углерода был связан двойной связью с соседом справа, а не слева. Спрашивается: где истина? А нигде. Обе формулы справедливы и в то же время неточны, и истинное строение – это наложение одной формулы на другую. Но именно из-за этого у химиков начались проблемы.
— Очень напоминает лилипутскую войну из-за яйца, выеденного с тупого конца.
— Совершенно верно. Химикам сказали: «Вы оперируете для описания реально существующих вещей вымышленными, воображаемыми формулами. Это идеализм. И это не вписывается в марксизм-ленинизм». Вот эта дискуссия по теории строения получила широкий отклик во всем мире. И один выдающийся английский химик писал: «Вообразите себе, что я, описывая некоего реально существующего господина Смита, говорю, что в нем есть некие черты Дон Кихота и Шерлока Холмса. Он похож и на того, и на другого. В действительности ни Дон Кихота, ни Шерлока Холмса никогда не существовало, зато мистер Смит — объект реально существующий. Где же здесь ошибка? Разве я где-то погрешил против истины? Все-таки, после того, как я апеллировал к этим вымышленным героям, истинное положение вещей стало чуть-чуть яснее. Вы лучше поняли, что собой представляет господин Смит». Но такие аргументы не влияли на тех, кто боролся с космополитизмом. И Сыркин был объектом этой борьбы.
— Куда вас распределили после защиты диплома?
— Меня нельзя было распределить в какую-нибудь Тмутаракань, потому что я уже был женат, у меня родилась дочка. Получилось так, что меня и моего приятеля, Юрия Борисовича Воркенштейна, направили работать в проектный институт. Пришел начальник отдела кадров этого института, подполковник МВД, и сказал, что ему нужны толковые мужчины для проектной работы. На разных кафедрах ему рекомендовали моего друга Юрия Борисовича и меня. Но при этом обращали особое внимание на нашу этническую принадлежность. На что он ответил: «А мне это совершенно безразлично, мне нужны работящие люди».
— Прогрессивная позиция для тех времен.
— Для тех времен это было просто революционно! Но подполковник МВД мог отвлечься от идеологических задач. И вот мы были направлены в проектный институт, где я проработал три года. Вечерами я приезжал в Институт тонкой химической технологии и продолжал работать экспериментально.
А в проектном институте мне удалось сделать две незаурядные разработки. По моему проекту был построен цех, который потреблял в год порядка 50 тонн синильной кислоты и выпускал метилметакрилат для изготовления оргстекла. Впервые было предложено нетривиальное для того времени решение – коридорное управление. Синильная кислота – яд. И все аппараты этого цеха были вынесены в одно помещение, а аппаратчик находился в безопасности в коридоре, и имел дело только с контрольно-аналитической аппаратурой. Сейчас это рядовое явление, а для начала пятидесятых это было в новинку. В итоге цех проработал, как я считаю, даже слишком долго – до сих пор. Его давно пора снести и все выстроить по-новому, но денег на это нет.
— А зарубежную литературу вам приходилось читать?
— Я не читал по-английски. И когда я поступил к Якову Кивовичу Сыркину, он меня спросил: «Какой язык?» Я ответил: «Немецкий». Оказалось, что этого недостаточно: нужен был английский. Но каким образом? Яков Кивович мне сказал: «Очень просто. Я дам вам книжку, и вы ее переведете». Это оказался самый лучший способ изучения языка. Это была книга Майкла Д.С.Дьюара «Электронная теория органической химии» (Издана в оригинале в 1949 г. — прим. В.Ю.Кукушкина). Книжка совершенно потрясающая. Сначала я переводил слово за словом, строчку за строчкой. Я немного освоил грамматику, чтобы понимать связь между словами и формы глаголов. Потом я уже не нуждался в том, чтобы лазить в словарь после каждой строчки, потом – после каждой страницы, и я эту книгу перевел за месяц. Но это было огромное удовольствие. Мало того, книжка подарила мне ту идею, благодаря которой я фактически стал академиком. После книги Дьюара я понял смысл той работы, которой я занимался в лаборатории Флида по вечерам после проектного института.
У меня возникла одна идея, до некоторой степени революционного характера. Я написал план работы, то, что сейчас называется «проект», и сделал первые эксперименты. Идея работы заключалась в следующем: получать ацетальдегид, важный промежуточный полупродукт большой химии, из этилена, а не из ацетилена, как было принято. Этилен стоит раза в полтора дешевле, чем ацетилен, практическая польза была очевидна. И это был прорыв – один из компонентов технологической революции, которая произошла в двадцатом столетии – вытеснение ацетилена из химии этиленом. Я – живой свидетель этого процесса.
Я пришел к Якову Кивовичу и показал, что у меня получилось. А фактически я открыл новую реакцию – окисление алкенов солями палладия. Шел 1957 год. Я сказал Якову Кивовичу: «Смотрите, что получается. Это же целое новое направление. Давайте в этом направлении работать. Вот план». Сыркин ответил: «План очень хороший, но это – работа на многие годы, а мне очень хотелось бы, чтобы вы пораньше защитили кандидатскую диссертацию. Скажите, то, что вы делали у Флида, может быть представлено как кандидатская диссертация?» Флид воспринял эту мысль очень активно, ему надо было защищать докторскую. И он прекрасно понимал, что план моей кандидатской – это фактически план его докторской, надо только развить идею. Он меня поддержал, и я защитил кандидатскую. И после этого я смог работать по теме химии палладия и алкенов.
— А вы не боялись медлить с заявлением своих прав на открытие?
— Конечно, мне не хотелось откладывать идею в долгий ящик – ужасно хотелось поработать с этими соединениями и посмотреть, что будет дальше. Когда я придумал эту идею относительно солей палладия, я думал, что я единственный в мире, кому эта мысль может прийти в голову. Но оказалось, что в Германии в городе Мюнхене другой химик совсем другим путем дошел до того же. Этим химиком был доктор Хафнер. Разница между нами была следующая: он шел от химического наблюдения, а я – от теории, от тех идей, которые я почерпнул из книжки Дьюара и из работ, на которые ссылался Дьюар. То есть, это был результат логических умозаключений и теоретических расчетов. Хафнер, выдающийся химик, работал в фирме, которая называется Wacker Сhemie, по имени основателя Александра Вакера. Наверное, если бы доктор Хафнер не работал в фирме, он достиг бы намного большего. Фирма не дает развиться личности, она платит – и пожирает мозги и труды. Хафнер и его руководитель доктор Смит опубликовали свою работу раньше меня, и процесс получил название «вакер-процесс». Но, честно говоря, я и не смог бы провести весь процесс до конца, это технически не было возможно при моем обеспечении.
После того, как мы в лаборатории Якова Кивовича получили первый результат, а немецкая работа еще не была опубликована, я предложил обратиться за помощью в Минхимпром и Минобразования. Теоретик Яков Кивович, которого никто не воспринимал как человека с практической жилкой, ходил по этим министерствам, и ему под разными предлогами отказывали: весь этилен нужен для полиэтилена. В 1955 году состоялось открытие Циглера, который показал, как этилен можно полимеризовать в полиэтилен. За эту работу Циглер в 1963 г. получил Нобелевскую премию. И наше правительство, в лице Косыгина, взяло эту проблему под свое наблюдение. Весь этилен был пущен в ход.
— Точно так же, как позже все поля засевали кукурузой.
— Да. И мою идею отклоняли: «Все это не годится: у вас слишком коррозионно активные катализаторы, ничего не выйдет». Ситуация резко изменилась после того, как появилась статья немцев. Стало ясно как день, что, по крайней мере, часть этилена надо превратить в уксусный альдегид, что это экономически рентабельно, что коррозионная среда действительно есть, но с этим можно бороться – ведь существуют специальные материалы, металлический титан, например, с помощью которого все это можно преодолеть. Вот так изменилась психология наших промышленников под влиянием опубликованной немецкой работы. Появился стимул догонять Запад.
Опубликовать работу вовремя помешала и распространенная в те годы позиция руководства. С одной стороны, Сыркину говорили, что из этого ничего не получится, поэтому помощь оказываться не будет. А с другой стороны, были подозрения, что работа имеет практическую ценность, и поэтому ее надо держать в тайне от врагов, и ни в коем случае не обнародовать. В итоге мы опубликовали нашу работу позже, и немцы заинтересовались ею настолько, что даже приезжали пообщаться со мной. Дело в том, что нам удалось развить идею. Если окислять этилен в воде, получается ацетальдегид. А если окислять этилен в среде уксусной кислоты, получается винилацетат. Вот к этой простой идее они подойти не смогли.
— Почему?
— А потому что в уксусной кислоте реакция не идет. Надо добавить очень простое соединение – ацетат натрия, уксуснокислый натрий. Тогда реакция пойдет. Вот этого они не понимали, немецкое образование мешало. Мало того, они в своей статье написали, что пытались провести реакцию в уксусной кислоте, и у них ничего не получилось. Несмотря на эту запись, я провел реакцию, и получил результат.
В итоге сегодня есть более дешевые способы получения уксусной кислоты из других веществ, например, из метанола. А вот реакция получения винилацетата из этилена на сегодняшний день – самая рентабельная. И вот эта реакция носит мое имя (эта именная реакция вошла в энциклопедическое издание Catalysis from A to Z, издательство Wiley — прим. В.Ю.Кукушкина).
— Вы стали бывать за границей, общаться с зарубежными коллегами. Повлияло ли это на вашу работу? Может быть, у вас нашлись единомышленники?
— У меня – нет. Но у многих моих коллег – да. Например, профессору вашего химфака Вадиму Юрьевичу Кукушкину удалось встретиться с профессором Помбейро. Я думаю, это очень интересный союз, для обоих полезный, наверное, для Помбейро даже в большей степени. У меня так не получилось, я не знаю, почему. Трижды я побывал в разных странах и подолгу там работал. Я полгода пробыл в Италии, три месяца – в Нидерландах, четыре месяца – в Германии. У меня сложились очень хорошие отношения с зарубежными коллегами. Но сотрудничества не сложилось, не знаю почему.
— Вы наблюдали смену эпох. Был ли в нашей стране период времени, когда для ученых складывались самые благоприятные условия?
— Это были времена советской власти. Несмотря на то, что нас не пускали за границу или выпускали крайне редко и селективно, именно тогда приборы и химикалии были доступны, проблем с финансированием мы почти не испытывали. Да, мы все время жаловались, что правительство не выделяет тех трех с половиной процентов бюджета, которые мы должны были получать. Но было еще одно обстоятельство, на которое надо обратить внимание. Положение научного работника считалось престижным. А профессор получал достойную зарплату и считался уважаемым человеком в обществе. Сегодня профессор получает нищенскую зарплату. Я не говорю о себе. Я исключение из правил, я материально обеспечен. Во-первых, потому что я академик. Во-вторых, потому что работаю в двух местах сразу, и здесь, в Университете имени Губкина, ректорат обо мне заботится и поддерживает меня. Мое положение в Академии наук позволяет мне вести параллельно несколько крупных проектов, которые хорошо оплачиваются. Так что мне грех жаловаться.
Но когда молодой человек выбирает свою будущую дорогу, он думает не только о своих интересах в науке, но и о том месте, которое он займет в обществе. Официальная зарплата профессора – две тысячи рублей. Конечно, в итоге он получает больше: где-то полставки, где-то четверть, можно выкрутиться за счет дополнительных подработок. Но ведь это частности, и молодому человеку, размышляющему о своей судьбе, они не видны. Он знает одно: люди из науки плохо одеты, мало зарабатывают, и он оказаться в таком положении не хочет.
И еще один факт для размышления. Начиная с рубежа восьмидесятых-девяностых годов появилось слово «ньюсмейкер». Стали публиковать списки ньюсмейкеров. Вы в этих списках ученых не увидите. Я был поражен, когда узнал, что президент РАН не является ньюсмейкером. Выдающийся физик, директор Курчатовского института, академик Велихов тоже не попал в список ста ведущих ньюсмейкеров. То есть от науки перестали ждать новостей. Очевидно общее падение интереса к науке со стороны общества. Я бы сказал, совершенно неоправданное. Все это делает жизнь ученого в рыночных условиях менее комфортной.
— Но ведь существуют исключения, которые могут претендовать на роль нового пути развития – опыт Вадима Юрьевича Кукушкина, например.
— Я с очень большим уважением отношусь к тому, что делает Вадим, но все-таки это – сотрудничество с «заграницей». Кроме того, это исключительные обстоятельства. Рядовое явление – это когда ученый работает внутри страны со своими собственными компаниями или крупными правительственными учреждениями. Американцы не ищут помощи за рубежом, скажем, в России или в Португалии. Настоящее положение дел не вдохновляет. Во-первых, финансирование все еще носит спорадический и случайный характер. Конечно, на отечественном рынке научных идей появились компании вроде «Норникеля» или «Юкоса», которые открывают научные центры. Но ведь это капля в море. И получают поддержку только избранные.
— Может, естественный отбор – к лучшему?
— Нет. Таких компаний и фондов должно быть много, и конкуренция должна быть более открытой и прозрачной. Информация о них должна быть гораздо более доступна, в первую очередь для молодежи. Молодежь должна видеть будущее в науке. Да, в фирме ученые получают больше, и за границей такая же ситуация. Но там это «больше» составляет максимум – тридцать процентов. Но не как у нас – больше в десять раз!
Мы почти освободились от утечки мозгов за границу. Это уже не так интересно и не так привлекательно, как раньше. Во-первых, никому там не обещают сладкой жизни на продолжительное время. Уже всем известно, что улицы там не вымощены золотыми кирпичами. Приезжий ученый на первых порах получит максимум две тысячи долларов, из которых больше половины он должен будет отдать за жилье и пропитание. Да и перспектив продвижения особых у иностранца там нет, он может просидеть на этих двух тысячах всю свою жизнь.
Мы не освободились от внутренней утечки. По-прежнему привлекательно уйти из науки и устроиться в какую-нибудь фирму. От меня уже ушли таким образом три молодых человека. Один случай был просто анекдотичный. Человек с практически готовой кандидатской диссертацией ушел работать в туристическую фирму за пятьсот долларов в месяц. Другой ушел в компанию «3М». Формально это наука. Но только формально! Фактически он занимается коммивояжерством. Это все равно что продавать ручки или наклейки. Твоя задача: найти покупателя, каналы распространения, обеспечить, чтобы товар ушел от тебя и дошел до потребителя.
— У вас есть ученики, люди, с которыми у вас такие же отношения, как с Яковом Кивовичем?
— Да, конечно. Но возраст всех этих людей отличается от тридцати лет в сторону сильного увеличения. Вот эти люди работают со мной. А вот звена молодых людей почти нет. Приходят девочки и мальчики, им нравится химия, но после завершения курса обучения они уходят.
К моему сожалению, наши руководители не понимают проблемы. Самое большее, что они могут придумать, это установить гранты для молодого человека. Бывают очень хорошие гранты, на которые можно неплохо жить. Но все эти ребята прекрасно понимают: да, сегодня я молодой, но завтра я немного повзрослею, выйду за возрастные рамки гранта, и что тогда?
— В девяностых годах многие ученые ушли кто в коммерцию, кто за границу, и теперь наука испытывает дефицит сорокалетних…
— Да, но я вам должен сказать, что у нас яма, относящаяся к тридцати годам.
— Значит ли это, что происходящее сегодня обуславливает новую демографическую яму в среде ученых в недалеком будущем?
— Да. Дальше будет трагедия. Мы еще не ощущаем такого дефицита среди сорока-, пятидесятилетних. Но лет через десять наше сообщество обнаружит, что у нас нет докторов высокого класса. Вот это очень важно. Наука кончается тогда, когда исчезают люди, понимающие, что существенно, а чем можно пренебречь. Если человек занимается хроматографическим анализом – это хорошо. Но это еще не наука. Наука – это человек, который понимает, что будет важно через несколько лет.
— Наука всегда предполагает подвижничество?
— Да. И вот таких людей у нас скоро не будет.
— Значит ли это, что распространенная сегодня идеология прагматизма не совместима с наукой?
— Во всяком случае, она науке не на пользу. Ученый – это до некоторой степени и схимник. Давайте оглянемся на то, что я вам рассказывал. Ведь я же «прилепился» не к выдающемуся академику, под крылом которого я бы наверняка процветал. А я видел и такие примеры тоже. Люди осознанно шли к тем, у кого можно будет сделать хорошую карьеру. А я присоединился к человеку гонимому, потому что меня увлекала личность человека. Мне не нужно было ничего «для себя», но мне было интересно работать с моими руководителями. И это – важный момент в формировании ученого. Один из наших великих физиков, академик Арцимович, сказал, что наука – это способ удовлетворения собственного интереса за счет государства. Он, к сожалению, прав. Но это – единственный способ продвигать науку, а если и не единственный, то один из немногих. Если человеку не интересно работать, то все остальные стимулы – ничто. Повесьте пред ним мешок с деньгами – и он будет думать только о деньгах. Прежде всего, его должна волновать та область знаний, с которой он работает. А все остальное, ну честное слово, второстепенно! Но вместе с тем эти второстепенные детали оказываются вдруг очень важными, если ими начинают совсем пренебрегать. Если о профессора вытирать ноги, молодые люди не будут стремиться в профессора. Если профессор не может купить квартиру и машину – тоже.
— Может, в нынешней молодежи слишком активно воспитывают потребительские качества?
— Может, но интерес к науке рождается не от воспитания, а от интеллекта, который дается свыше. Без этого никто не втолкует: парень, смотри, натрий о-аш плюс аш-хлор, получается натрий-хлор! Ну, выучит он. Но вкус к науке появится только тогда, когда появится интерес: а почему это происходит именно так, а не иначе?
Как говорил Мефистофель, "кровь - это сок особого рода". Из всех жидкостей организма именно кровь обеспечивает человека кислородом (О2), жизненно необходимым для выработки энергии всех видов, и удаляет основной ядовитый продукт обмена веществ - углекислый газ (СО2). Транспортировка этих газов происходит при непосредственном участии атомов железа.
Ледниковый щит западной Антарктиды, который до последнего времени считался стабильным, начинает разрушаться. Данные по трем ледникам показывают, что в этом регионе ускорилось образование айсбергов, а разница между потерянной и возобновляемой массами льда достигает 60 процентов.
Астрономам удалось выйти на след вселенской пропажи – в межгалактическом очень горячем газе обнаружено присутствие атомов кислорода и азота, т.е. элементов обычного или барионного вещества, половина которого считалась исчезнувшей после Большого взрыва
Несколько сотен фораминифер, одноклеточных организмов, обыкновенно обитающих вблизи океанской поверхности, обнаружились в пробах отложений, взятых во впадине Челленджера, одной из глубочайших океанских впадин, располагающейся к юго-востоку от острова Гуам в Тихом Океане.
В колыбели атомной бомбы рождается новая форма жизни.
Большинство учёных, создавая новые организмы, отталкивается от организмов существующих. Но новый проект вызвал жаркие споры даже в научной среде. Можно ли создать жизнь, биологически отличную от всего, что мы знаем?
Понятие одноэлектронных волновых функций (орбиталей) было введено для описания электронной структуры молекул и описывает состояние отдельного электрона, находящегося в усредненном поле всех остальных электронов и ядер. Канадские ученые, используя для реконструкции изображения метод компьютерной томографии, научились получать трехмерное изображение отдельноорбитали.
Имя Эйнштейна стало нарицательным, оно известно самому далекому от науки человеку, хотя его идеи в состоянии освоить не каждый студент-физик. За 100 минувших лет из теории относительности вышли новые области науки, которые перевернули представления о Вселенной и строении вещества. Некоторые следствия из формул Эйнштейна кажутся фантастикой. Но когда же проверить их соответствие реальности, как не в год физики?
За последние 40 лет человечество получило 72 новых инфекции, при этом каждый год возникают две-три инфекции, опасных для человека. Такие данные привел в пятницу на пресс-конференции в РИА "Новости" директор НИИ вирусных препаратов им. О.Г. Анджапаридзе РАМН Виталий Зверев.
Профессор бизнес-школы Дартмутского колледжа (Tuck School of Business at Dartmouth College) Эндрю Бернард (Andrew Bernard) разработал математическую модель распределения медалей между всеми 34 странами, участвующими в Олимпийских играх в Афинах.
Впервые астрономы обнаружили взрывающуюся красную звезду-сверхгигант в 2002 году. С тех пор появилось уже несколько впечатляющих фотографий – пульсирующий свет от взрыва распространяется со скоростью 186 миль в секунду.
Форум » Химические олимпиады » Что насчёт интернет олимпиады?
Что насчёт интернет олимпиады? Бедет ли она проводиться в этом году? Для кого она предназначена: для студентов, или учащихся?
Форум » Химические олимпиады » Почему усложняются химические олимпиады?
Из года в год химические олимпиады, особенно всероссийский тур усложняются. Почему? Оправдана ли такая тенденция? Мы ждём Вашего мнения.
Форум » О работе сайта » В новый год с новым сайтом
С 25 января на нашем сайте началась смена дизайна. Процесс это довольно трудоёмкий, многие страницы приходится перевёрстывать практически заново. Все работы предполагается завершить в началу февраля. Впрочем понадобится определённое время, чтобы выловить «всех блох».
Опубликован подробный химический календарь на февраль...
На нашем сайте опубликован подробный химический календарь на февраль. В феврале родились знаменитые химики, среди которых Дмитрий Менделеев, Джозайя Гиббс, Николай Зелинский, Фёдор Бейльштейн, Сванте Аррениус, Константин Кирхгоф, Лайнус Полинг...
Опубликованы рейтинги нашего сайта
Наконец-то на сайте опубликованы наши официальные рейтинги (данные системы top.mail.ru). Согласно последним данным среднесуточная аудитория нашего сайта составляет 70-80 человек (кстати, данные Народ.Ру дают более высокие результаты - 100-120 человек/день).
Валерий Лунин рассказывает о всероссийской интернет-олимпиаде
На химическом факультете МГУ создана рабочая группа по организации ежегодной международной интернет-олимпиады по химии. С руководителем группы, деканом химфака МГУ Валерием Луниным беседует корреспондент "Известий" Людмила КОХАНОВА.
Конкурс «Лучшее изобретение года»
Компания «Высокие технологии», при поддержке комитета по науке и высшей школе администрации Санкт-Петербурга и агентства экономического развития правительства Ленинградской области, проводит в 2005 году некоммерческий конкурс - «Лучшее изобретение года».