Русская водка не может быть воспроизведена нигде в мире
Менделеев и Похлебкин как персонажи русского алкогольного фольклора
Миф о причастности Менделеева к происхождению и прославлению русской водки столь живуч, что нуждается в изучении и объяснении.
Отдадим должное выбору народом своего главного эксперта. Дмитрий Иванович Менделеев - гений, великий ученый, а потому и безусловный авторитет. Приписываемая ему молвой оценка (что-то вроде "наука утверждает, что нет на свете водки правильнее, чем русская") у простого потребителя не вызывает сомнения.
Панегирики русской водке пропеты поэтами, офицерами и помещиками, несть им числа. Тут и "блаженное тепло", и "обожаю вкус и запах ея", и "наливаешь ее, мамочку, из серебряного лафитничка..." Но Менделеев-то о свойствах водных растворов этилового спирта написал не словесные кружева, а докторскую по химии! А какие такие у спирта могут быть свойства, кроме всенародно любимых? Так и отчеканилось в народном сознании, словно медаль: бородатый алхимик передает благодарным современникам и потомкам колбу с кристальной влагой. И изрекает при этом некую "формулу водки".
Спорить с этим бессмысленно - фольклор.
Знаменитый кулинарный писатель Вильям Васильевич Похлебкин написал о сорокаградусном напитке научную книгу - "История водки".
С ней многие спорят, и напрасно - тоже фольклор.
Пусть кто-нибудь опровергнет такое, к примеру, похлебкинское определение водки: "Не просто "средство опьянения", а сложный национальный продукт, сконцентрировавший в себе историческую, пищевую и технологическую фантазию русского народа". Да это впору печатать крупными буквами на этикетках!
Или такая сентенция: "Русская ржаная водка не вызывает таких последствий, как тяжелое похмелье, не ведет к возникновению у потребителя агрессивного настроения, что обычно характерно для воздействия картофельной и особенно свекольной водки". Да за это отдельно выпить стоит! Ржаной, естественно, а не свекольной.
Тем более что "она (русская водка) обладает особой мягкостью, питкостью, ибо вода в ней не бездушная, а живая и, несмотря на отсутствие какого-либо запаха или привкуса, в то же время не безвкусная, как дистиллированная вода. При этом степень очистки русской сырой воды такова, что она сохраняет хрустальную прозрачность, превышающую по показателю освещенности любую дистиллированную воду".
Не спрашивайте у физиков, что такое освещенность как показатель прозрачности. Не мучайте химиков вопросом о правомерности выражения "любая дистиллированная вода". Это все пустое. Ведь сказано ясно, по-былинному: вода для русской водки берется "не бездушная, а живая". И слова для ее описания тоже нужны живые, понятные, убеждающие - именно такие, какие нашлись у Вильяма Васильевича: "Вода русских чистых (пока) небольших лесных рек по своему вкусу пока уникальна и не может быть воспроизведена нигде в мире".
Дмитрий Иванович Менделеев, кстати, тоже умел находить убеждающие слова. Чего стоят две его фразы, каждая из которых могла бы лечь в основу новой национальной идеи. Первая: "Нефть - не топливо. Топить можно и ассигнациями". И вторая: "Север - фасад России". Эти менделеевские формулы россиянам еще предстоит осмыслить в двадцать первом веке.
А про водку Дмитрий Иванович ничего афористичного не сказал. За него это сделал Вильям Васильевич, яростный пропагандист мифа о Менделееве как отце русской водки. Спасибо ему за это. Скучно было бы, ей-богу, употреблять некую вненациональную спиртосодержащую жидкость - ни тебе чувства гордости, ни возможности проявить научную эрудицию в застольной беседе...
Тут следует сделать важное дополнение. У партии "правильной русской водки" есть серьезный противник - писатель Венедикт Ерофеев. Он, правда, больше анализировал непростой внутренний мир ежедневника (словечко из врачебного жаргона: пациент, употребляющий алкоголь с регулярностью педанта), чем случайное содержимое его стакана. Но попутно, ненароком, в силу редкостного обаяния своего таланта Веничка опоэтизировал политуру, денатурат и средство от пота ног. Тоже фольклорный герой - но хранитель не живой, а мертвой воды. Менделееву с Похлебкиным не товарищ.
Не могу удержаться от еще нескольких цитат из "Истории водки".
"И дворянство давало свое честное классовое обещание монархам сохранять водку как чисто сословную привилегию и не пытаться превратить ее в пошлый источник наживы".
"Казалось бы, "Финляндия" не в пример другим заграничным водкам - самая натуральная, и в использовании в ней чистосортной ржи также нет никаких сомнений, ибо финские предприниматели скрупулезно честны, однако сравнения с московской водкой "Финляндия" все же не выдерживает. И это объясняется тем, что в финской водке используется так называемая вазаская рожь, зерно которой полновеснее, красивее, чище, чем зерно русской ржи, но не обладает совершенно характерным "ржаным" вкусом русского жита".
И категорический вывод: "Чисто биологические и чисто географические причины не дают возможности воспроизвести русскую водку где-то за пределами России".
Первую рюмку - за Менделеева. Вторую - за Похлебкина.